Летучий Шазюбль, бог весть. Если жил в России, то оставит легкое трагическое недоумение: как можно так переживать по поводу, по которому главгероиня словила свой Большой Кризис. Ибо в тебя самим жизненным опытом взаимодействия со средой уже вшито знание, что "с человеком тут так можно". Таковы правила игры. И если ты окажешься в соответствующем контексте, как-то так, в таком духе, с тобой и поступят (с поправкой на современные формы, но все же). И не приходит в голову - как можно этому поражаться. Потому что ты не жил в мире, где "это не так". Но, если интересно читать "хроники столкновения идеалиста с жизнью", то можно рискнуть
Летучий Шазюбль, в любом случае, если вырос в России, то удивляться этому всему так полноценно, как те, кто вырос в мире, где "это не так" - уже не дано. И смотреть на "это не так", в разных его проявлениях, как на норму, а не "некую благодать", тоже. Видимо, в Оливии Лэтам отражен и доведен до квинтэссенции опыт самой Войнич, как известно, в России пожившей.
Летучий Шазюбль, меня - только этим. А кто-то другой, возможно, что-то для себя в том найдет. Сейчас попробую найти, что относительно недавно писала про это.
Вот:
* * *
... что можно делать, пока света нет, т.е. работа стоит и ничем больше не займешься? Хе-хе, читать в мобильном браузере "Оливию Лэтам". Потому что она там была открыта, т.е. уже все было загружено, можно было читать. И усмехаться тому, как возраст, т.е. все прожитое, меняет восприятие текста. Как главгероиня перестает казаться чем-то сильным - благодаря той своей "таранной невозмутимости", с которой она дебютирует в первых главах. Т.е. как в ее неукоснительной упорядоченности, помноженной на чувстве долга, начинаешь видеть не внутреннюю опору, а просто попытку компенсации недостаточной вовлеченности в жизнь. О чем ее, в разных выражениях, регулярно предостерегает другой персонаж, Карол. Ну и, что неудивительно, это все совершенно закономерно о столкновение с жизнью, т.е. с реалиями российской пенитенциарной системы, причем, еще не в ипостаси жертвы таковой, а просто в качестве близкого жертве человека, не пострадавшего никак, - разбивается. Читаешь про ее кризис внутренний, вызванный этим - и думаешь, больше половины жизни (если не еще больше, кому дано знать, когда он умрет) прожив в России, т.е. навидавшись разного: господи боже мой, неужели реально это кого-то может заставить страдать так? Или это у Войнич "кинк на чувствительные натуры", благо, этой "повышенной нервной проводимостью" отличаются все ее положительные персонажи: и Рене Мартель, и, даже, в чем-то Монтанелли, и Беатриса и Уолтер Риверсы. Навскидку ежели. Или она просто последовательный автор, т.е. столь упорядоченная, в отсутствие опыта собственного бессилия, натура, как главгероиня этого романа (как бы, то, что она медсестра, ничего не меняет - в чужие страдания можно вовлекаться очень по-разному, они в любом случае будут не столь "близки к телу", сколь свои и людей из своего ближнего круга) - не может иначе реагировать на подобный опыт, потому что обратная сторона этой упорядоченности - это просто дикий страх перед любой неопределенностью. Как совершенно прекрасно - за что и люблю Войнич, как автора, за такие формулировки и наблюдения, - говорит ей этот самый Карол, "вас мучит проблема какой-то абстрактной, внежизненной справедливости: вы хотите, чтоб мир был спасен за сходную для вас цену. Так не бывает: цена зависит от времени и места". Напоследок - позабавило, и даже немножко потрясло:
"С минуту он стоял у окна спиной к Оливии, глядя на проливной дождь. Потом, пожав плечами, повернулся к ней. — Дорогая, ни ты, ни я тут не виноваты. Иначе у нас с тобой и быть не может, — слишком различные мы натуры. Нам снятся разные свиньи. — Разные?.. — Прости, я совсем забыл, — ведь ты не читала книгу «За рубежом». Там рассказывается об одном русском, который живет в Париже. Как-то ночью он так закричал во сне, что разбудил весь дом. Оказывается, ему приснилась страшная свинья. Хозяйка говорит ему, что это часто случается с ее жильцами, так как по соседству с домом находится бойня и по ночам оттуда доносится визг свиней. «Ах, мадам, — ответил русский, — тут есть разница. Если французу снятся свиньи, то это свиньи, которых едят люди; а если свиньи приснятся русскому, то это такие свиньи, которые едят людей»".
Чем позабавило и потрясло, одновременно: тем, что мне доводилось в России знать людей, которым снились как раз такие свиньи. Которые едят людей. Т.е. узнавала я об этом случайно: когда разговоры выруливали как-то на кошмары, которые, бывало, снились, мне вот про такие кошмары люди рассказывали. Несколько разных людей, не знакомых друг с другом. (У одного это и вовсе был алкогольный психоз, т.е. мозг "галюнами" порадовал, что вот он, лежит в своей комнате, как она есть, все на своих местах, все, как обычно, ну да, он нажрался до состояния неспособности двигаться, ничего нового... кроме свиньи, которая сидит в его ногах и жрет его ноги. Пробрало, аж пить бросил, решил, что второй раз такое испытывать не хочет.) И готова побиться об заклад, что "Оливию Лэтам" никто из них не читал, если что из Войнич они и читали, то, в лучшем случае, "Овода", и то, потому что в обязаловку школьной программы входило, хоть бы и на уровне летнего чтения, как у нас. Так что, автор попала "в яблочко". Со свиньями, которые едят людей. Скажем так, такого хода я от нее не ожидала. Да, усмехалась мысленно тому, как разным людям, совершенно разным и друг с другом незнакомым, снятся одни и те же кошмары, когда в очередной раз сталкивалась с историей про кошмар со свиньей, но не могла даже предположить, что ему более 100 лет, этому кошмару. Что он тоже "своего рода скрепа".
Вот так забавно.
* * *
Но это то, что мое внимание выхватило из книги. Может, для кого-то другого она будет о чем-то другом Если подвигнитесь почитать и решите что-нибудь о ней написать, какие-либо впечатления - киньте ссылку, please Интересно, когда кто-то читает книги, которые ты ему "сосватал". Видеть, как кто-то видит в них то, что не увидел ты сам.
-
-
16.03.2024 в 06:18-
-
16.03.2024 в 15:17-
-
18.03.2024 в 21:06Makskozak, так и мне ПОНРАВИЛОСЬ!
-
-
18.03.2024 в 21:15Но, если интересно читать "хроники столкновения идеалиста с жизнью", то можно рискнуть
-
-
20.03.2024 в 11:38-
-
20.03.2024 в 16:56-
-
20.03.2024 в 17:10-
-
20.03.2024 в 17:28Сейчас попробую найти, что относительно недавно писала про это.
Вот:
* * *
... что можно делать, пока света нет, т.е. работа стоит и ничем больше не займешься? Хе-хе, читать в мобильном браузере "Оливию Лэтам". Потому что она там была открыта, т.е. уже все было загружено, можно было читать.
И усмехаться тому, как возраст, т.е. все прожитое, меняет восприятие текста. Как главгероиня перестает казаться чем-то сильным - благодаря той своей "таранной невозмутимости", с которой она дебютирует в первых главах. Т.е. как в ее неукоснительной упорядоченности, помноженной на чувстве долга, начинаешь видеть не внутреннюю опору, а просто попытку компенсации недостаточной вовлеченности в жизнь. О чем ее, в разных выражениях, регулярно предостерегает другой персонаж, Карол. Ну и, что неудивительно, это все совершенно закономерно о столкновение с жизнью, т.е. с реалиями российской пенитенциарной системы, причем, еще не в ипостаси жертвы таковой, а просто в качестве близкого жертве человека, не пострадавшего никак, - разбивается.
Читаешь про ее кризис внутренний, вызванный этим - и думаешь, больше половины жизни (если не еще больше, кому дано знать, когда он умрет) прожив в России, т.е. навидавшись разного: господи боже мой, неужели реально это кого-то может заставить страдать так? Или это у Войнич "кинк на чувствительные натуры", благо, этой "повышенной нервной проводимостью" отличаются все ее положительные персонажи: и Рене Мартель, и, даже, в чем-то Монтанелли, и Беатриса и Уолтер Риверсы. Навскидку ежели. Или она просто последовательный автор, т.е. столь упорядоченная, в отсутствие опыта собственного бессилия, натура, как главгероиня этого романа (как бы, то, что она медсестра, ничего не меняет - в чужие страдания можно вовлекаться очень по-разному, они в любом случае будут не столь "близки к телу", сколь свои и людей из своего ближнего круга) - не может иначе реагировать на подобный опыт, потому что обратная сторона этой упорядоченности - это просто дикий страх перед любой неопределенностью. Как совершенно прекрасно - за что и люблю Войнич, как автора, за такие формулировки и наблюдения, - говорит ей этот самый Карол, "вас мучит проблема какой-то абстрактной, внежизненной справедливости: вы хотите, чтоб мир был спасен за сходную для вас цену. Так не бывает: цена зависит от времени и места".
Напоследок - позабавило, и даже немножко потрясло:
"С минуту он стоял у окна спиной к Оливии, глядя на проливной дождь. Потом, пожав плечами, повернулся к ней.
— Дорогая, ни ты, ни я тут не виноваты. Иначе у нас с тобой и быть не может, — слишком различные мы натуры. Нам снятся разные свиньи.
— Разные?..
— Прости, я совсем забыл, — ведь ты не читала книгу «За рубежом». Там рассказывается об одном русском, который живет в Париже. Как-то ночью он так закричал во сне, что разбудил весь дом. Оказывается, ему приснилась страшная свинья. Хозяйка говорит ему, что это часто случается с ее жильцами, так как по соседству с домом находится бойня и по ночам оттуда доносится визг свиней. «Ах, мадам, — ответил русский, — тут есть разница. Если французу снятся свиньи, то это свиньи, которых едят люди; а если свиньи приснятся русскому, то это такие свиньи, которые едят людей»".
Чем позабавило и потрясло, одновременно: тем, что мне доводилось в России знать людей, которым снились как раз такие свиньи. Которые едят людей. Т.е. узнавала я об этом случайно: когда разговоры выруливали как-то на кошмары, которые, бывало, снились, мне вот про такие кошмары люди рассказывали. Несколько разных людей, не знакомых друг с другом. (У одного это и вовсе был алкогольный психоз, т.е. мозг "галюнами" порадовал, что вот он, лежит в своей комнате, как она есть, все на своих местах, все, как обычно, ну да, он нажрался до состояния неспособности двигаться, ничего нового... кроме свиньи, которая сидит в его ногах и жрет его ноги. Пробрало, аж пить бросил, решил, что второй раз такое испытывать не хочет.) И готова побиться об заклад, что "Оливию Лэтам" никто из них не читал, если что из Войнич они и читали, то, в лучшем случае, "Овода", и то, потому что в обязаловку школьной программы входило, хоть бы и на уровне летнего чтения, как у нас. Так что, автор попала "в яблочко". Со свиньями, которые едят людей. Скажем так, такого хода я от нее не ожидала. Да, усмехалась мысленно тому, как разным людям, совершенно разным и друг с другом незнакомым, снятся одни и те же кошмары, когда в очередной раз сталкивалась с историей про кошмар со свиньей, но не могла даже предположить, что ему более 100 лет, этому кошмару. Что он тоже "своего рода скрепа".
Вот так забавно.
* * *
Но это то, что мое внимание выхватило из книги. Может, для кого-то другого она будет о чем-то другом
Если подвигнитесь почитать и решите что-нибудь о ней написать, какие-либо впечатления - киньте ссылку, please
-
-
21.03.2024 в 20:35-
-
21.03.2024 в 23:16